235 лет назад, 15 сентября (по старому стилю) 1790 года, на бумагу легли слова: «Он получит Св. Георгия второй степени, кроме того, я ему дам землю». Екатерина II, сообщая в письме дипломату и публицисту барону Гримму подробности морского сражения у мыса Тендра, что состоялось несколькими днями ранее, сочла нужным подчеркнуть, какой награды удостоится творец победы.
Дело в том, что императрица нарушила правила. Ведь орденом Святого Георгия II степени награждались военные в чинах не ниже II класса Табели о рангах. А человек, представленный к ордену, имел чин контр-адмирала, который относился к IV классу. Кроме того, чтобы получить орден Святого Георгия II степени, надо было иметь ордена всех предыдущих степеней, четвёртой и третьей. К тому же нужно было выиграть не одно сражение, а целую кампанию…
Погоня за победой
Словом, всё против правил. Но Екатерина знала, что делала. Творцом триумфа у мыса Тендра был человек, который свою славу непобедимого флотоводца приобрёл именно в силу того, что частенько шёл против правил. Звали его Фёдор Ушаков.
И это была его вторая награда за морскую кампанию 1790 года. Первую он получил в июле. Правда, была она скромнее. Орден Святого Владимира II степени в военной среде котировался ниже, чем орден Святого Георгия. А ведь тогда, в Керченском сражении, Ушаков сорвал грандиозные планы Османской империи. Турецкие стратеги хотели высадить в Крыму десант, который должен был разрушить Севастополь, захватить полуостров. И дальше, действуя совместно с корпусом, атакующим со стороны Кубани, огнём и мечом пройти по Новороссии. Чтобы уничтожить там всё, что было создано русскими.
У них вполне могло получиться. Ведь в то же время шла война со Швецией. Причём шведы планировали десантную операцию, угрожавшую Петербургу, тоже на июль. Хуже того — к двум фронтам мог добавиться третий. Пруссия, почуяв, что дело пахнет дележом шкуры русского медведя, подтянула к границе с Россией корпус в 40 тысяч человек.
Но не получилось. На пути турецкого флота, везущего десант, встала флотилия Ушакова. Вернее, наоборот, не встала на якорь с перспективой отстреливаться, как это полагалось по Морскому уставу. Напротив, Ушаков атаковал флот капудан-паши (адмирала) Гиритли Хусейна, в маневренном бою разгромил его и обратил в бегство.
Именно последний факт и стал причиной сравнительно скромной награды. Да, в Керченском бою турки потерпели поражение. Но смогли уйти, не потеряв ни одного корабля. А стало быть, турецкий флот по-прежнему представлял серьёзную угрозу. Кроме того, Гиритли Хусейн был склонен списывать своё поражение на случайность. Русский адмирал, в свою очередь, тоже не был вполне доволен результатом. На Чёрном море установилось динамическое равновесие — стороны разошлись по базам для ремонта и подготовки нового сражения.
И у турецких флотоводцев были все основания надеяться на реванш. Ведь равными силы сторон не были ни количественно, ни качественно. Ушаков, располагая 5 линейными кораблями и 11 фрегатами при 20 вспомогательных судах и 830 пушках, значительно уступал Хусейну — у того было 14 линейных кораблей, 8 фрегатов, 23 вспомогательных судна и 1400 орудий.
Наследие «крокодила»
Что же касается качества, то тут надо вспомнить, кто был предшественником Хусейна на посту капудан-паши. И благодаря кому тогдашний турецкий флот был близок к совершенству. А предшественником был человек по имени Джезаирли Гази Хасан-паша, носивший прозвище Крокодил морских сражений. Ему повезло оказаться одним из немногих, кто в 1770 году выжил в огненном аду Чесменской бухты, когда моряки русской эскадры «военный турецкий флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили, и оставили на том месте престрашное позорище». Несложно догадаться, что такой человек положил свою жизнь на то, чтобы подобного кошмара не повторилось. Он извлёк урок из «престрашного позорища» и начал усиливать флот сразу по всем направлениям. Именно по его инициативе в 1773 году в Османской империи была основана первая Военно-морская академия, выпустившая первые неплохо обученные кадры как раз к кампании 1790 года.
Ну а что касается материальной части, то турецкие корабли по его же инициативе стали строить по французским и шведским чертежам, согласно самым современным и продвинутым технологиям. Несколько кораблей было закуплено также и в Англии. Возрождение флота влетело Турции в копеечку, но результат впечатлял.
Особенно по сравнению с русским флотом на Чёрном море. К 1790 году он состоял из кораблей, которые строили на верфях Херсона, Николаева и Рогожских хуторов. То есть на реках Южный Буг, Днепр и Дон. А это автоматически означает незначительную осадку и, соответственно, более скромное парусное вооружение. Что приводило к потере быстроходности — потому-то Ушаков в Керченском сражении и не мог догнать улепётывающих турок.
К тому же строили корабли на скорую руку, часто из сырой древесины, что значительно их утяжеляло и опять-таки влияло на быстроходность. Не стоит обольщаться и формальным названием «линейные корабли». Светлейший князь Григорий Потёмкин ещё в 1788 году повелел так именовать фрегаты — корабли более низкого класса, несущие 40–50 пушек, в то время как настоящие линейные корабли несли от 70 пушек до 100…
Почти бескровная победа
То, что в сентябре 1790 года состоялось у мыса Тендра, показало справедливость поговорки: «Не нож бьёт, а рука».
Для начала Ушаков снова нарушил правила, атаковав турецкий флот в походном порядке — тремя кильватерными колоннами. Ошалев от такого, турки попытались бежать, но стало ясно, что это чревато потерей отставшей части флота. Поэтому они всё-таки приняли бой и попытались выстроиться в линию. В линию построил корабли и Ушаков. Но снова сымпровизировал, отделив от линии 3 фрегата и создав с их помощью оперативный резерв, который можно было бросить на любой участок для усиления огневой мощи. А в качестве «любых участков» он избрал корабль капудан-паши и его помощника, младшего флагмана Сеид-бея, который тоже считался опытным морским командиром.
Правда, этот опыт при столкновении с новаторскими приёмами Ушакова, как оказалось, уже стоил недорого. Турецкий флот в замешательстве снова попытался уйти. Но сменился ветер, наступила ночь. А на следующее утро бой продолжался уже при полном господстве Ушакова.
Один турецкий линейный корабль был захвачен, один был повреждён настолько, что утонул, спасаясь бегством, а ещё один, корабль младшего флагмана Сеид-бея, «Капудания», был расстрелян буквально в решето. Ушаков даже пытался спасти его команду, но в шлюпку успели сесть только офицеры и сам Сеид-бей, после чего корабль «взорвался на воздух». Общие потери турецкого флота в живой силе составили более 2 тысяч человек, в числе пленных оказался младший флагман и четыре командира. Ушаков же потерял убитыми 21 человека. Раненых оказалось 25, а пленных — ни одного.
Шаг к победе
Это была уже самая настоящая победа, которая стала первым реальным шагом к господству русского флота на Чёрном море и изменила ход всей войны. Дело в том, что турецкий флот выполнял важную функцию — сковывал действия Дунайской флотилии, которая была очень нужна для взятия знаменитой крепости Измаил. После разгрома турецкого флота руки были развязаны — Дунайская флотилия приняла самое активное участие в штурме Измаила, который пал в декабре 1790 года. Что приблизило окончательную победу России.