Циолковский и пустота. Калужский учитель обогнал эпоху на десятилетия

Сюжет Русские конструкторы

90 лет назад, 19 сентября 1935 года, на второй день после своего 78-го дня рождения, скончался житель Калуги, которого, если верить тогдашней прессе, в последний путь провожали около 50 тысяч человек. То есть практически всё население города, где покойный прожил более 40 лет, числясь учителем, а потом пенсионером.

Без малого 30 лет учительского стажа, да ещё в те годы, когда авторитет этой профессии был на должной высоте, — веская причина для того, чтобы нашлось много людей, желавших проводить такого человека в последний путь. Но многие также понимали, что из мира ушёл гений, который определил пути развития мировой космонавтики на столетие вперёд.

Странная реакция

Любопытно, что до сих пор рассказать о космических проектах Константина Эдуардовича Циолковского получится у многих. А вот обосновать, почему его открытия по-настоящему важны и почему без них человечество могло бы не выйти в космос, — уже не всегда.

Считается, что реально работающее, воплощённое в жизнь изобретение гораздо важнее, чем тысячи слов и чертежей. Дескать, говорить и прожектёрствовать все мастера, да что толку с ваших фантазий?

А ведь наследие Циолковского — это именно слова и чертежи. То есть те самые «фантазии». Первая отечественная ракета на жидком топливе, оторвавшаяся от земли при жизни Константина Эдуардовича, достигла высоты 400 метров, а её полёт продолжался 18 секунд. Вроде бы смешно и несерьёзно — заявка-то была на выход в космос, а тут какие-то жалкие метры. И сам Циолковский на тот запуск 17 августа 1933 года отреагировал странно. Конструктор ракеты ГИРД-09 Михаил Тихонравов вспоминал, что старый учёный сказал: «Не может быть!» Выходит, сам не верил в свои «фантазии»? На самом деле это восклицание — эмоция человека, который опередил своё время.

А главный труд его жизни поначалу оценить не смог вообще никто. В 1903-м в журнале «Научное обозрение» появилась статья Циолковского «Исследование мировых пространств реактивными приборами». Она осталась незамеченной. А ведь именно с неё и началась космонавтика как таковая. Циолковский научно обосновал сразу несколько важных вещей. Полный отказ от идеи запуска космического аппарата с помощью артиллерии. Затем описание аппарата принципиально иного типа. Реактивный снаряд на двухкомпонентном топливе — жидкий водород плюс жидкий кислород. И не просто снаряд, а обитаемый корабль — верхний отсек ракеты предназначался для человека. Ну и, наконец, математическое подтверждение возможности такого полёта: выведенная Циолковским формула, описывающая динамику скорости ракеты в зависимости от израсходованного ею топлива.

Сейчас эти открытия пытаются обесценить. С пугающей регулярностью появляются «разоблачения», авторы которых заявляют, что ничего нового Циолковский не создал. В самом деле — ракеты были известны задолго до Циолковского, а реактивное движение описывалось очень похожими формулами…

Отложенный старт

Опаснее всего не прямая ложь, а полуправда. Принцип реактивного движения был известен давно. Но реальная заслуга Циолковского состоит не в том, что он вывел формулу реактивного движения, а в том, что учёный описал вполне конкретный полёт ракеты в космос, о чём до него вообще никто не задумывался. В 1911 году журнал «Вестник воздухоплавания» начал печатать следующую часть «Исследования мировых пространств реактивными приборами». И вот тут как прорвало. Циолковский рассказывал: «Когда я издал продолжение своей работы, то многие учёные и инженеры за границей заявили о своём приоритете». Среди них можно выделить американца Роберта Годдарда и немца Германа Оберта — знаменитых ракетных конструкторов. Правда, их поджидал сюрприз: «Они не знали о моей работе 1903 года, и потому их претензии были изобличены. Неизвестность работы 1903 года о звездолёте, где впервые дана теория ракеты и её космическое применение, спасла мой приоритет…» Да, за приоритет в «пустом прожектёрстве» насмерть бились учёные мужи с образованием и патентами. Но все они проиграли провинциальному учителю из России.

В 1912 году Циолковский становится публичной фигурой. Пресса о нём пишет восторженно: «Настанет время, когда люди — быть может, забыв имя творца этой идеи, — понесутся в громадных реактивных снарядах». В 1915 году Яков Перельман выпускает книгу «Межпланетные путешествия», о которой конструктор Валентин Глушко, создавший двигатели для ракеты Р-7, что вывела в космос и первый спутник, и первую лунную станцию, и Юрия Гагарина, писал: «Эта книга дала мне правильное направление в моём увлечении космическими полётами. Так я впервые узнал о работах К. Э. Циолковского. В ней я нашёл его адрес и с 1923 года завязал с ним переписку…»

А Циолковский продолжал работать, штурмуя великую пустоту космоса. В 1926 году он описывает новую комбинацию многоступенчатой ракеты: «Из нескольких одиночных, соединённых боками». А ведь это уже пакетная схема, применённая вместе с коническим соплом в той же ракете Р-7…

Фантастическая точность

За год до смерти Циолковский оставит в своей автобиографии запись: «1934 год. Возраст 77 лет. Новые мысли о достижении космических скоростей. В настоящее время все мои силы сосредоточены для изобретения новых моторов и победы с помощию их атмосферных и заатмосферных пространств». Звучит как фантастика. Но Циолковский был не мечтателем, а аналитиком. Его конкурент Герман Оберт в 1927-м заявлял, что ракетные полёты — дело ближайшего десятилетия. Русский учёный тогда же дал другой прогноз — полёт в космос состоится «лет через 30–35». И оказался прав. Первый спутник взлетел в 1957-м — ровно через 30 лет. А Юрий Гагарин стартовал в 1961-м, спустя 34 года после слов Циолковского.