В России меняется главная экономическая задача монетарных властей: без потери макроэкономической стабильности и адаптивности экономики к санкциям предстоит найти новые источники и способы возобновления устойчивого экономического роста
12 сентября, когда Совет директоров Банка России принимал решение по ключевой ставке, вышли данные Росстата о динамике ВВП за второй квартал 2025 года. 15 сентября на совещании по экономическим вопросам президент признал, что темпы роста экономики вызывают вопросы и есть угроза ее переохлаждения.
Есть две новости — хорошая и плохая. Хорошая: российская экономика формально избежала технической рецессии. Плохая: российская экономика впервые с 2020 года, когда вместе со всем миром «переболела» ковидным спадом, оказалась на грани стагнации.
ВВП РФ, очищенный от сезонного фактора, во втором квартале 2025 года, по оценке Росстата, вырос на 0,4% после снижения на 0,6% в первом квартале. Это означает, что технической рецессии — по официальным данным — не случилось. Базовый показатель рецессии — снижение очищенного ВВП как минимум два квартала подряд. На пресс-конференции по итогам заседания Банка России Эльвира Набиуллина подробно объяснила, почему у нас в экономике не рецессия, а «охлаждение». Но как ни называй текущее состояние экономики, налицо замедление двух главных факторов роста гражданских отраслей («военную» компоненту формирования ВВП смело можно оставлять за скобками, ее продукцию на хлеб не намажешь) — объема инвестиций и потребительского спроса.
По данным того же Росстата, ВВП РФ во втором квартале 2025 года в годовом выражении вырос на 1,1% после роста на 1,4% в первом квартале. То есть экономика продолжает замедляться. В официальном прогнозе Минэкономразвития (он не менялся с апреля, но должен быть скорректирован в ближайшие дни) все еще значится абсолютно нереальная цифра роста ВВП по итогам 2025 года — 2,5%. Ожидается, что в обновленном прогнозе ее уменьшат более чем вдвое, до 1,2%.
По прогнозу Банка России, рост экономики в 2025 году должен оказаться в диапазоне 1-2%. Но 24 октября на так называемом опорном заседании совета директоров по ставке ЦБ обновит свой макроэкономический прогноз уже с учетом нового прогноза правительства. И почти наверняка как минимум верхняя граница этого прогноза регулятора будет меньше 2%.
Без учета оборонки российская экономика уже стагнирует, то есть живет в околонулевых темпах роста. Есть и другие тревожные сигналы. По оценкам Росстата, в первом полугодии 2025 года доля убыточных организаций в РФ (без учета малого и среднего бизнеса, финансовых и государственных структур) превысила 30%. Больше было только в 2020-м, когда из-за карантина убыточными оказались 35% компаний. Относительная экономическая норма — не более 15-20% убыточных бизнесов.
Эффект роста от глобальной экономической трансформации российской экономики, которая по понятным причинам началась с февраля 2022 года, практически исчерпан. Оборонная промышленность и инвестиции из госбюджета не могут быть бесконечным драйвером гражданской экономики. Неожиданный для монетарных властей в условиях санкций потребительский и кредитный бум пришлось гасить рекордно долгим циклом высоких ставок, которые росли почти два года — с июля 2023-го по июнь 2025-го.
Гонка зарплат, которая подстегивала бум потребления, тоже на время закончилась, несмотря на, как выражается Банк России, сохраняющуюся напряженность на рынке труда. Постепенное охлаждение спроса, закредитованность компаний, повышение налогов, случившееся в этом году в рамках самой значительной за последние четверть века налоговой реформы в России, — все эти факторы пока точно не способствуют расширению инвестиционных возможностей бизнеса и новым активным повышениям зарплат. Более того, спад экономической активности может привести к новому росту безработицы, которая в России на исторически самых низких отметках не столько благодаря экономических успехам, сколько из-за демографических проблем.
Угроза стагнации или очень низких темпов экономического роста может остаться с нами надолго. Хотя с начала лета этого года ставки начали снижаться, они все еще остаются высокими. По оценкам главы Сбербанка Германа Грефа, для оживления экономической активности нужна ключевая ставка 12% и ниже, но ожидать такой ставки раньше 2026 года пока не приходится. Банк России не хочет резко снижать «ключ», опасаясь оттока денег со вкладов, нового витка инфляции, увеличения и без того рекордных бюджетных расходов и дефицита бюджета. К тому же компании брали кредиты по высоким ставкам и в случае резкого снижения ключевой все равно будут вынуждены гасить их на прежних условиях.
Понятно, что крайняя непредсказуемость нынешней американской администрации, от которой теоретически можно ожидать как невиданного ужесточения санкций, так и их ослабления или отмены, но, скорее всего, постоянной противоречивой риторики, добавляют неопределенности траектории развития российской экономики в ближайшие месяцы.
Кроме внутренних факторов, которые могут стать проблемой для оживления российской экономики, свою роль играет и глобальная экономическая неопределенность. Спустя девять месяцев после прихода Дональда Трампа в Белый дом США так и не урегулировали торговые отношения с крупнейшими торговыми партнерами — Китаем и Евросоюзом. Рамочная сделка с Евросоюзом пока не вступила в силу и выглядит по некоторым параметрам (в частности, по объемам закупки ЕС американских энергоносителей) заведомо невыполнимой. Контуры торговой сделки США с Китаем пока тоже покрыты туманом, хотя Трамп и обещает разговор с председателем КНР Си Цзиньпином 19 сентября.
При этом продолжение в глобальном масштабе тарифных войн, которые инициировал Трамп, может замедлить экономический рост и мировую торговлю. Замедление мировой экономики, в свою очередь, приведет к уменьшению потребления энергоносителей, что скажется и уже сказывается на российской экономике. Падение нефтегазовых доходов российского бюджета с начала 2025 года на 20% происходит прежде всего из-за тарифных войн и снижения мировых цен на нефть, а не из-за санкций против российских нефтяных компаний и теневого танкерного флота.
С охлаждением экономики российские монетарные власти справились хорошо: она замедляется сильнее ожиданий. Теперь возникает другая проблема — как создать предпосылки для нового экономического роста и не оказаться в долгосрочной стагнации.